«Укров можно дожать!»

Доброволец из Саранска Максим Кизеев воевал на самых горячих участках фронта Новороссии, бок о бок сражаясь со знаменитыми командирами ополчения Гиви и Моторолой

На прошлой неделе из Новороссии вернулся мой друг Максим Кизеев. Слава Богу, живым и здоровым. Из наших добровольцев, которые уехали защищать свободу Донбасса, он воевал, пожалуй, дольше всех. Вспоминая Максима по весёлой юности, когда мы мотались по тусовкам и дискотекам, я не узнал его, как он вошёл к нам в редакцию. Только добрый взгляд остался у него всё тем же. Теперь он настоящий воин, командир разведгруппы армии ДНР, доброволец с позывным Борода...

Он участвовал в военных операциях на самых горячих участках фронта - на мариупольском направлении прикрывал основные силы от удара с юга, бок о бок с знаменитыми командирами ополчения Гиви и Моторолой отвоёвывал Донецкий аэропорт, выполнял диверсионно-разведывательные задачи под Дебальцево и спасал раненых. Всего и не перечислишь. В нашем сегодняшнем материале - откровенный рассказ бойца Новороссии.

 Два дня - и на передовую!
- Не могу сказать, что на войну попал совсем новобранцем. Все-таки за плечами были армия, служба в Федеральной службе охраны. Почему я поехал в Донбасс? А как иначе? Кто людей защитит? Тем более что я хорошо владею боевыми навыками.
С самого начала всей этой заварухи я внимательно следил за событиями. Каждый день читал новости, смотрел фотографии и видео, переписывался с ополченцами… Короче, был в курсе всего, что там происходит. И каждый раз всё больше злился. Нынешние власти Украины устроили настоящий геноцид русскоязычного населения - несогласных стали уничтожать при помощи оружия, пошли обстрелы городов, жертвы среди мирного населения, расстрелянные женщины и дети… В августе абсолютно чётко понял - я должен ехать помогать. Да вот только руку сломал. Пришлось ждать, пока залечат. А как только в сентябре сняли гипс, просто собрал шмотки и уехал.
Как связывался с ополченцами? Просто забил в интернете в поисковике «вступить в ополчение». Тут же нашёл номер, отзвонился, записался. Заполнил анкету. Правда, сразу предупредили - всё на добровольческой основе, так что денег не жди. Да меня это в последнюю очередь интересовало! Я ехал защищать своих, а не зарабатывать!

Взял с собой форму, берцы и поехал в Ростов. Оттуда взял билет на автобус и через несколько часов был в Донецке. Это было вечером 1 сентября. По дороге познакомился ещё с тремя такими же, как я, добровольцами. Решили держаться вместе. Нас встретили ополченцы из батальона «Восток». Сказали, что первым делом надо зарегистрироваться в местном СБУ (аналог российской ФСБ, где проходит набор ополченцев). Пока шли туда, нас перехватили бойцы батальона «Оплот». Агитировали идти сразу к ним. Говорили, что из СБУ нас отправят в самое пекло, а они обороняют участки фронта, где потише. Двое из нас так с ними и остались, но мы с товарищем все-таки решили идти в СБУ. Там нас временно разместили. Бывалые ополченцы читали лекции, проводили занятия по военному делу. Но я там долго не задержался: два дня - и на передовую. Те, у кого уже была армейская подготовка, поступали так же. Их очень быстро разбирают командиры по своим частям. Особенно ценятся корректировщики огня батарей, наводчики, водители танков и БМП, короче, те, кто имеет военную специальность. А гражданские, которые только взяли в руки оружие, могут там и по месяцу учиться.
...Боевое крещение я прошёл под селом Еленовка. Оно находится южнее Донецка по направлению на Мариуполь. Гражданским людям сложно объяснить такую ситуацию, но позиции укров были всего лишь в километре от нас. И они часто по нам «работали» из артиллерии, миномётов. И знаете, кто нас в таких случаях всегда выручал? Наша собака! Вроде бы ничего не предвещает беды, вдруг овчарка срывается с места и забивается в самый глубокий окоп. Это значит, что сейчас начнёт работать артиллерия, и лучше бы нам последовать её примеру. Вот такая была у нас там сигнализация.

Одностороннее перемирие
Позывной у меня в ДНР среди ополченцев самый, наверное, распространённый - Борода. Действительно, полгода, что был на войне, не брился и имел вполне разбойничий вид. Местные же к российским добровольцам относятся очень хорошо. Тем более что, когда я в сентябре прибыл, нас таких там было немного. Воевали в основном шахтёры. Многие были на этой войне с самого начала.
Говорят, начинаешь понимать, что ты на войне, когда теряешь на ней друзей. Первого 200-го я увидел через полторы недели, как приехал. По нашим разведданным, бойца застрелила снайперша из Литвы. Пуля попала в тазобедренную кость. Парня даже не успели довезти до больницы.
Потом нас перевели на другую позицию, рядом с городом Кировское. Боевые задачи были разные. Меня практически сразу подтянули к себе местные бойцы из Авдеевки, так я попал в разведроту. Проводили разведку боевых позиций врага. Когда выстрелы стихали и становилось скучно, ходили «воровать» у украинской армии сухпайки. Все мины-растяжки, время смены караула были нам хорошо известны. И как только отходили караульные, мы подползали к их замаскированным точкам, вытаскивали всю еду и тащили к нам. Так вот «хулиганили»...

Там же, под Кировским, был, пожалуй, мой самый трудный день на этой войне. Нас начали долбить из «ураганов», а мы находились на крыше дома, и даже залечь негде было. Артиллерия - это на войне самое страшное. Падаешь и просто лежишь, молишься, чтобы в тебя и друзей не прилетело. И главное - сделать больше ничего не можешь. Вот это ощущение, когда всё зависит только от судьбы, самое тяжёлое.
Были и контактные бои, но большей частью просто наблюдали друг за другом. Они всерьёз нападать боялись, а мы идти в атаку тоже не имели возможности - у нас ведь артиллерии не было вообще никакой. А так, если бы в нашу сторону была попытка серьёзного прорыва, мы бы укропов максимум минут на 30 задержали. А после - всё, только если подкрепление бы подошло.
Обеспечение было неплохое. Раз в неделю машина привозила провиант. Мясо, картошка, крупы… Вот с сигаретами была проблема - вечно не хватало. На войне же нервы постоянно напряжены, куришь гораздо больше, чем обычно.
Через пару месяцев я попал в батальон «Сомали», которым командует легендарный Гиви. Именно в его составе я две недели отвоёвывал знаменитый Донецкий аэропорт. Рядом с нами стоял батальон того самого Моторолы. Они дислоцировались рядом со Свято-Иверским монастырём, прямо напротив нового терминала. Позиция у них была хрупкая, а против стояла тысячная группировка укропов.
В первый день, как нас бросили на усиление в аэропорт, Гиви по телефону дал задание, где закрепиться. Перед этим он присвоил мне звание старшего лейтенанта и поставил командиром группы. Мы с ребятами из отряда Моторолы пошли смотреть территорию. Была ночь, и, как только мы вышли из «зелёнки» и стали подходить к зданиям, кто-то из группы наступил на растяжку. В тишине раздался гулкий щелчок. У меня в этот момент вся жизнь пронеслась перед глазами. Я перекрестился и подумал, что сейчас мы все поляжем. К счастью, растяжка оказалась сигнальной. И хоть мы оперативно отошли с позиции, нам повезло, даже гранатомёты укровские не «отработали». Короче, решили в ту ночь, что на позицию пойдём утром.
Мы закрепились за небольшим 2-этажным зданием, а вышка аэропорта, которая, как все знают, впоследствии обрушилась, была от нас всего в 200 метрах. На своей позиции мы вырыли окопы и посуточно там дежурили. Фотографировали и отправляли в штаб схемы вражеских позиций, отслеживали их передвижения, пресекали выходы разведгрупп.  
Официально в то время было перемирие, и украинская армия гуляла по своим позициям руки в карманах, ничего не боясь. Ведь мы же в них стрелять не можем, с нашей стороны перемирие. А вот с их стороны частенько нас обстреливали из тяжёлых пулемётов. Такой вот был односторонний мир.
Сейчас, кстати, то же самое. Вроде перемирие, а в Широкино, например, про него и не слышали. У них там какой-то новомодный укровский танк ездит и бьёт по позициям ополчения, не стесняясь даже наблюдателей из ОБСЕ.

Банка тушёнки
Меня сейчас часто спрашивают, как воюет украинская армия? Отвечаю - никак! Но у них там большой процент наёмников, которые как раз самые опасные. Уже совсем недавно, когда мы «варили котёл» под Дебальцево в январе-феврале, мы во время разведвыходов подходили совсем близко к позициям врага. Там вообще было не слышно украинской речи. Нередко была слышна чисто русская речь без акцента. То есть это люди из России. Как они туда попали? Существуют частные военные компании в Европе и Америке, которые вербуют наёмников по всему миру. Соответственно, и русскоязычных там полно. Естественно, этим ребяткам на Единую Украину глубоко плевать. Они деньги зарабатывают, при этом убивая соплеменников.
Помимо Гиви и Моторолы я познакомился на войне и с Грэмом Филипсом, ставшим известным репортёром из Англии. Он практически с первого дня на войне, и его там все уже своим считают. Два ранения имеет и ничего не боится. Получал от него последние известия. Вообще, с информацией там всё в порядке. Местное телевидение есть практически в каждом городе, и даже у некоторых батальонов. Так что ситуацию знаешь.
Но ведь многие события происходили прямо у нас на глазах. Например, та самая ротация украинских войск. Кстати, после неё наше подразделение вышло из аэропорта. В чём был смысл? Руководители говорят: чтобы показать нашу человечность, то, что мы не такие, как командиры украинцев. Но эту операцию мало кто поддерживал из личного состава.
Когда нас вывели из аэропорта, я собрал вещи и поехал домой. Потому что не поддерживал ни всякие «ротации», ни перемирия. Как это понять: они по нам стреляют, а нам отвечать нельзя? Но после новогодних праздников опять вернулся в Новороссию и пробыл там до середины февраля.

Тот самый осколок мины, угодивший в разгрузку на спине Максима Кизеева

Дислоцировались мы под городом Брянка Луганской области. Но там задача перед нами ставилась несколько другая, не просто наблюдение и пресечение вылазок врагов, а проведение диверсионно-разведывательных операций. Мы были прикомандированы к бригаде «Призрак». Задача одного из наших выходов была взять железнодорожную развязку под Дебальцево. Называлась она Восьмое марта. Первая группа из пяти человек вышла вперёд и попала под артиллерийский огонь. Понесла потери. Мы ринулись вытаскивать тяжелораненого. А идёт сильный обстрел - головы не поднять. Мы ползком добрались до парня, переложили его на плащ-палатку и так же ползком потащили к своим. Он получил осколочное и пулевое ранения в голову. Пару недель был в коме, но оказался везучим - оклемался. Но в тот же день при отходе с боевого выхода уже нас накрыло артиллерией. В результате 5 человек - 300-е (получили ранения - прим. ред.).
Зацепило и меня. Осколок мины угодил мне в разгрузку на спине. Прямёхонько напротив позвоночника. Каким-то чудом он застрял в банке тушёнки. Я даже не сразу понял, что меня задело, просто чувствую, спина побаливает. А когда вернулись в расположение, уже обнаружил осколок и банку, которая мне жизнь спасла...
Что можно сказать по обстановке на фронте сейчас? До этой паузы было взято очень много населённых пунктов. Самая большая победа - это, конечно, Дебальцево. Много украинских солдат сдавались в плен сами. Ещё больше хотели сдаться, но им не дают заградотряды, которые мочат своих же сдающихся. Был случай, когда мы охотились за укроповским танком - загнали его в болото. Он уже боекомплект отстрелял, застрял. Пацаны подошли, ждут, когда экипаж сдаваться вылезет. А потом увидели - у танка люки снаружи заварены. Такая вот история...

А перемирие… Вот сейчас на Луганском направлении сосредоточено 22 тысячи человек личного состава украинской армии. На трассе около Бахмутки 12 тысяч, и у Попасного 10. Из чего можно заключить, что, если продолжатся все эти перемирия, война закончится нескоро. Притом что укров можно дожать! Я очень верю, что скоро мы услышим об организации «мариупольского котла», освобождении Славянска, Краматорска. Нужно идти дальше - вплоть до Львова. Нужно от фашистов Украину освобождать. Обычные люди даже в Европе это понимают. Со мной бок о бок служили два бойца из Германии. Убеждённые антифа, они, так же как и мы, русские добровольцы, не смогли спокойно сидеть дома, видя, как фашизм поднимает голову.
Что касается меня, сейчас собираю документы и ухожу в армию РФ на контрактную службу. А там как получится… Сейчас многим понятно, что скоро придётся защищать уже свои границы...
Если бы мне кто-то ещё пару лет назад сказал, что попаду на войну, я бы только рассмеялся. В Саранске был обычным рабочим Приборостроительного завода. Ни о какой войне и армии не думал. Но с такими событиями поступить иначе не мог. Изменился ли я? Конечно, и довольно сильно. После всего произошедшего сложно встроиться в мирную жизнь. В первый день, как приехал в Саранск, услышав взрывы фейерверков, по привычке упал на землю...
Приходилось и убивать - и не одного, и не двух. Война снится по ночам - операции, зачистки, обстрелы… С такими воспоминаниями очень сложно жить. Тогда почему я всё равно возвращался? Потому что я понимал - моё место там.
P.S. Уже когда материал готовился к печати, Максим прислал ссылку на один из украинских интернет-ресурсов, в котором доблестные бойцы диванных войск киевской хунты публикуют фамилии воевавших в Новороссии добровольцев. Под заголовком «Убитые» стоит фотография Макса и его ФИО. Вот такая она, украинская пропаганда. Но Максима Кизеева так легко не возьмёшь.

Александр РУЧИНСКИЙ